Friday, November 23, 2007

О преподавании

Какая маленькая девочка не хотела хоть немного быть учительницей? Ну хотя бы несколько первых недель в младшей школе не хотела бы быть вырасти и стать и учительницей? Не смотрела бы с восторгом на журнал, который надо красиво заполнять аккуратным почерком - какое волшебное удовольствие ! Не репетировала бы как произносить строгим голосом "Иванов, к доске!" а потом сурово, но с почти эротическим удовольствием "Садись, Иванов, опять два" - и ставить эту двойку в журнал. Представлять как тебя слушаются с получслова "Встаньте, дети. Садитесь, дети. " - какое упоение! А заполнять журнал разнообразными оценками - что может быть интереснее! А проверять с красной ручкой и очках на носу тетради, большую аккуратную стопку тетрадей - какое настоящее взрослое, серьезное удовольствие! А какая маленькая девочка - природная аккуратистка или мечтающая ею быть, не желала бы красиво рисовать все эти таблички, раскладывать бумажечки ппо папочкам? Держать в шкафу коробочки с вырезанными буквами, цифрами, треугольничками и разноцветными квадратиками - все рассортировано на полочках, все в идеальном порядке, и периодически поплнять свою коллекцию "ди-дак-ти-чес-ко-го материала (так на шкафу написано), вооружившись ножницами, клеем и цветной бумагой.
Ах как привлекательно быть учительницей, хочу, хочу, хочу.

Через некоторое время - от пары месяцев до пары лет - это желание постепенно исчезает, замещается чем-то другим.

А потом девочка вырастает.

А потом одна из -скольких?- десяти? пятнадцати? девочек на самом деле становится учительницей. Но уже не потому что когда-то в детстве хотела, а по другим каким-то, жизненным причинам.

И ирония профессиональной судьбы заключается в том, что все самое привлекательное в этой профессии ничего общего не имеет с детскими мечтаниями. А все, что нравилось в детстве - это как раз самое скучное и нудное.

От вида стопки непроверенных тетрадей хочется выть. С каждой исправленной теми самыми красными чернилами ошибкой падает вера в человечество ( "Ну ведь сто раз повторяли это правило, сто раз...И опять, блин")

От вида стопки документов, форм, проформ, файлов и профайлов, которые надо заполнить на каждый класс, каждого ученика, каждый курс, каждый урок - хочется не просто выть, а ругаться матом и посылать придумавшим их лучек диареи как минимум.

Журнал заполнять - необходимость, съедающая массу времени. Нудная обязанность после каждого урока выводить эти буковки, циферки, и обязательно аккуратным почерком - а то завуч или еще какое там начальство поставит на вид. А стоит один раз отложить на потом - как обнаруживается, что не заполнена уже половина, о Боже, теперь сидеть в кабинете до ночи!

Оценки выставлять - часто очень неприятное занятие, особенно если эту оценку приходится сообщать человеку сразу и эта оценка - не отлично. Совсем невесело разочаровывать людей, что маленьких, что больших, смотреть как они куксятся, морщаться или вовсе качают права.

Вырезать все эти картинки, карточки, и прочий дидактический материал может еще и ничего, если бы не постоянная нехватка времени. Урок завтра, а тебе нужно пролистать десять журналов в поисках двадцати картинок мужчин и женщин, для описания внешности. Журналы под руку попадаются только типа "Космополитэн", а там со всех страниц женщины глядят таким, пардон, блядским взглядом, что ну никак их нельзя в класс, даже взрослым людям. Урок - через час, а тебе еще надо вырезать эту картинку, приклеить ее к той, пронумеровать, сделать две копии, опять вырезать, и нарезать это на десять частей. Урок - через пять минут, а у тебя еще копии не сделаны, блин, блин, блин.

Строить из себя воплощение строгости - необходимость, но никак не удовольствие. Хочется как раз наоборот - быть такой всей из себя casual and liberal, вся группа - твои лучшие друзья, и при этом ответсвенные люди, ты главное учи - а уж они будут учиться, и нет необходимости никогда никому не делать ни за что замечания. Но некоторые из взрослых "лучших друзей" считают нормальным не выключить мобильник и ответить на него прямо на уроке, опаздывать на полчаса, смотреть в окно и лсчитать ворон, а потом просыпаться "А че мы делаем, а?", обсуждать последние с дургими все что угодно, но только не тему урока и так далее и так далее, а уж что способны вытворять некоторые из маленьких "лучших друзей", если их совсем никак не контролировать, лучше не писать. Поэтому и замечания приходится делать, и одергивать, и даже отчитывать иногда, но никакого удовольствия при этом точно нет.

А все самое привлекательное в этой профессии, если отбросить в сторону противный пафос ( "Ах, лепить неокрепшие детские души, "Ах, нести людям свет знаний"и проч.) - оно как-то эфемерно, как-то специфично, что и рассказать толком не получится. Показать, что премет интересен. Объяснить так, чтобы поняли. Потренировать так, чтобы запомнили. Увидеть, что они что-то выучили - отчасти благодаря тебе. Наблюдать как в головах выстраивается нечто-то вроде здания - знания предмета, по кирпичику, причем кирпичики могут быть такие крошечные, что даже сам ученик не понимает, что это кирпичик, и только ты знаешь, что и это - тоже шаг. Придумывать новое, творить, так сказать, но это творчество для постороннего взгляда совсем не волнующее - не королевство с приключениями нафантазировать, а всего лишь новое упражнение по закреплению материала напечатать. Общаться, но все-таки не так как с друзьями, а так, чтобы от общения был прогресс и результат. Вот такие наши профессиональные радости.

Но такую радость маленькой девочке, завистливо глядящей на журнал, тетрадки и красные ручки, не объяснишь.





Дальше -больше!